Год Дракона - Страница 187

187

– Простите, пан Данек, – смешалась докторша. – Я… простите, Бога ради. Я даже не знаю, что сказать… Собственно… В общем, это вполне заурядный токсикоз, на втором месяце бывает и похлеще…

– Что?… – выдохнула Елена.

– Что-о-о?!? – взревел Майзель. – Что вы сказали?!?

Докторша несколько раз молча открыла рот, переводя растерянный взгляд с Елены на Майзеля и обратно:

– А… а вы что… Вы…

– Доктор, вы уверены? – вкрадчиво спросил Майзель голосом дракона, готовящегося спалить парочку городов средней руки.

Докторша пожала плечами:

– Я сейчас…

Она вышла и через минуту вернулась, – с обыкновенным тестом на беременность, какие продаются в аптеках на каждом углу, и протянула его Елене:

– Вот, проверьте сами, голубушка…

Елена выбралась из кровати и прошлепала в туалет, по дороге дико посмотрев на Майзеля. Молча проводив ее взглядом, он снова уставился на докторшу:

– Итак?!?

– Пан Данек, да вы что, в самом деле? Здоровая молодая женщина… Вы что, не… Вы что, ничего не знали?!

– Мы… Это сейчас неважно. Доктор, у Елены были осложнения после… одной истории. Этого не может быть, понимаете?

– Чего не может быть? Послушайте, пан Данек, я же не первый день и даже не первое десятилетие на медицинской службе. Если я говорю, что пани беременна, это может означать только то, что означает. Вы уж меня, ради Бога, извините, но…

– Стоп, доктор. Стоп. То есть, вы хотите сказать…

В это время вернулась Елена. Вид у нее был такой… Не выпуская из рук полоску теста, она взобралась на кровать и с совершенно невообразимым перевернутым лицом продолжила ее рассматривать:

– Доктор… Она… она розовая…

– А я что говорила?! – докторша победно вскинула подбородок. – Конечно, она розовая. Потому что вы, дорогая, в положении. Острого не ешьте, побольше овощей и фруктов, продукты с кальцием, молоко, творог… Подольше гуляйте на свежем воздухе. И витамины я сейчас выпишу, если хотите. Да что с вами происходит, в конце концов, молодые люди?!.

– Доктор, никому пока ни слова. Хорошо? – Майзель поднялся. – Просто никому ни слова…

– Ну, пан Данек, вы меня за кого… Я могу быть свободной?

– Да. Да, разумеется… Спасибо.

– Не за что, – вздохнула докторша и вышла.

И тут же вошел Гонта. На него было невозможно без слез смотреть – глаза на пол-шестнадцатого, усы трясутся…

– Что?!?

В руках Богушек держал свернутый в трубочку лист электронной бумаги:

– Вот… Карта анализа гормонального фона…

– Ты думаешь, я в этом разбираюсь?

– Чего там разбираться-то… – Гонта развернул лист, тряхнул его, и молочно-белое поле мгновенно покрылось текстом. – Нечего разбираться, вот, тут написано… Соответствует сроку беременности шесть-семь недель…

Гонта вдруг всхлипнул и отвернулся.

– У-у, какие мы нежные, – протянул Майзель, но голос у него предательски подпустил петуха в самом неподходящем месте. – Какие мы чувствительные. Вот уж не ожидал от тебя, братец…

– А вот… Старый стал… – Гонта взял себя в руки, выпрямился. – Указания?

– Разрешаю меня обнять и…

Договорить он не успел, – Богушек шагнул к Майзелю и так сдавил его в объятиях, что захрустели кости. Отпустив его, Гонта посмотрел на Елену, наблюдавшую за этой сценой широко распахнутыми, все еще полными слез глазами, потом опять на Майзеля:

– Мылодрама, твою мать, Дракон… Ненавижу мылодрамы… Чтоб ни шагу без охраны… Оба… Если… задушу обоих… Поняли?! Елена… К тебе это особо относится… чтобы все мне было в цвет… поняли?!

– Поняли, – кивнул Майзель. – Спасибо, братец. Ты, главное, не нервничай. Все в порядке.

– Да… Не буду. Все, Дракон. Мне работать…

– Иди, иди, дружище…

Двери за Гонтой закрылись. Майзель посмотрел на Елену, погрозил ей пальцем и вдруг расхохотался. Замолчав так же неожиданно, он вскочил и несколько раз пронесся по палате туда и обратно. Елена с ужасом следила за его полетом. Он остановился на полном скаку и с размаху, так, что матрац жалобно пискнул, уселся опять рядом с Еленой:

– Собственно говоря, а почему нет? Если у Вацлава исчезла опухоль… Знаешь, есть такая еврейская молитва… Я не ручаюсь за точность перевода, но смысл прост… Благословен Всевышний, по своей воле открывающий и закрывающий все проходы и отверстия в наших телах вовремя, как положено согласно замыслу творения, ибо, если закроются или откроются, когда не следует, то невозможно будет стоять перед Творцом… – Он снова погрозил Елене пальцем и засмеялся опять, – на этот раз тихо. – Дорогая, ты слышала, что сказала пани доктор. Ты ведь не собираешься делать никаких глупостей, правда?

– Нет, Дракончик…

– И мы будем все эти девять – или сколько там уже осталось – месяцев жрать в три горла фрукты с овощами и гулять на свежем воздухе, как сумасшедшие. С Сонечкой вместе. Поняла?

– Да, Дракончик…

– И ты будешь уплетать творог с молоком за обе щеки, слушать спокойную классическую музыку, рассказывать малышу в животе исключительно добрые сказки и получать одни сплошные положительные эмоции. Никакой работы, никаких командировок, никаких стрессов. Никаких сигарет! Поняла?

– Да, Дракончик… – Елена всхлипнула и поднесла насквозь промокшую салфетку к лицу. Как у всех тонкокожих женщин, от слез у нее мгновенно припухали веки и краснели крылья носа. – Да, Дракончик… А если это малышка?

– Да какая, на хрен, разница?!?

– Да, Дракончик…

– Да что ты заладила, ей-богу, – «да, Дракончик, нет, Дракончик»?!? – он отобрал у нее мокрый платок и швырнул его за спину. – Ты понимаешь вообще, что произошло?!

187